А иногда я замираю в благоговейном почтении перед тем, как они ухитряются из куска заболоченной, заброшенной и никогда в жизни не застроенной земли сделать маленький парадиз. Понимаю, что их этому учили, но все равно каждый раз отваливаю челюсть, переводя взгляд с исходной топоосновы с месивом горизонталей (или наоборот, с одинокой парой отметок, свидетельствующей о том, что тут - унылая, ровная, как стол, поверхность с жухлой травой и чахлыми кустиками, и глазу зацепиться не за что) - на окончательный генеральный план с чудесными зданиями, удобными улицами, нарядными скверами и уютными бульварчиками.
Странные они, короче))) Творцы...
А Амударья, как искусствовед, уже давно пыталась мне объяснить, почему в одних городах хорошо, тепло и уютно, а из других - бежать хочется. В итоге запостила статью. Ну, с меня, как всегда - перепост))) Вот видимо, чему их там, на отделении архитектуры, учат)))
02.09.2013 в 12:04
Пишет amudaria:Пространство города
URL записиМне попалась очень интересная статья о городской архитектуре, в которой анализиурется, что делает окружающую человека городскую среду в одних случаях близкой, понятной, приятной ему, в других — чужой, холодной и даже враждебной.
Окружающая среда... Мы постоянно ощущаем ее вокруг себя. И в то же время трудно четко сформулировать: в чем же заключается ее характер? Что делает окружающую человека городскую среду в одних случаях близкой, понятной, приятной ему, в других — чужой, холодной и даже враждебной? Можно ли архитектору и художнику заранее предвидеть, «спроектировать» тот неуловимый и всегда особый внутренний дух, который присущ как величественным ансамблям Ленинграда, так и тихим провинциальным городам, шумным современным улицам и дворам в жилых кварталах.
Архитектурная среда исторически сложившегося города — объект художественного творчества, формируемый не единовременно, а постепенно. Постепенные изменения вносит время, обновляются и заменяются здания, что-то исчезает, что-то добавляется. Однако есть какие-то качества, которые являются как бы основой. Это в первую очередь отношения физических размеров объемов и пространств, формирующих данную среду, ее характер. Ограничения зрения накладывают свой отпечаток на восприятие пространств. Так, городские пространства, протяженность которых не превышают 25 м, вызывают ощущение интимности. Это cвязано с тем, что в пределах такого расстояния мы имеем возможность узнавать людей в лицо и даже различать выражения лиц. Это масштаб наших старых улиц.
Городские пространства протяженностью более 130—140 м кажутся человеку гипертрофированными, так как это максимальные расстояния, когда человек различает действия людей, движения, жестикуляцию. Наконец, на расстоянии до 1200 м мы еще видим людей, далее их уже не видно совсем. Таким образом, в монументальных перспективах, протяженность которых больше 1200 м, человек вообще перестает играть роль. Характер среды особенно важен в зонах пешеходного движения, где человек непосредственно воспринимает окружающее его пространство. Путешествие по новым жилым районам, когда в поле зрения попадают одни и те же громадные дома, значительно удаленные друг от друга, кажется человеку более длинным и утомительным, чем такой же длины путь по «городской» улице, меняющей направление, имеющей выступы, заглубления фронта застройки, декоративные элементы, входы, витрины, разрывы в застройке, неожиданно открывающие вид в глубинные пространства. Ведь пешеходная зона — это не просто асфальтированная дорожка, изолированная от транспортного движения. Это, в первую очередь, зона, где человеку нужен тот пространственный масштаб, который соответствует его размерам и силам, где богатство зрительных впечатлений соответствует скорости пешего хождения. Таким образом, скорость движения человека и возможности его восприятия являются одним из важнейших определителей «человеческого» масштаба пространственной среды города, ее характера.
Масштаб окружающей среды создают ближняя и дальняя зоны восприятия. Идея о пространственном разделении архитектуры «человеческого» масштаба (в ближней зоне) и «городского» (в дальней зоне восприятия) принадлежит Корбюзье. Он считает, что необходимо отвести огромные силуэты небоскребов на второй план с нашего поля зрения: «Если небоскребы поднимают свои этажи на высоту 200 метров, то между этими гигантскими сооружениями и центром остающихся свободными пространств будут устроены бульвары с густо поставленными постройками в один, два или три этажа с последовательными уступами, где будут находиться магазины... рестораны и кафе... Улица будет перестроена главным образом при помощи элементов, соответствующих человеческому масштабу».
Рассмотрим характер среды привычной для нас трассы пешеходного движения в старом, исторически сложившемся городе — улицы Пикк в Таллине. Главная причина притягательности и очарования этой улицы состоит в том, что масштаб в пределах возможностей человека как в смысле преодоления расстояния, так и в смысле организации точек зрения. Характерными чертами пространственной среды улицы средневекового города являются: фиксированные точки зрения вдоль улицы; вертикальность композиции видового кадра; преобладание объемов над пространством; короткая экспозиция каждого кадра, внезапность их смены.
Анализ районов современной массовой застройки (район Мустамяэ в Таллине) позволяет сделать вывод, что секционные дома не могут сформировать сомасштабную человеку «ближнюю зону»; длинный «брусок» пяти-девятиэтажного дома слишком громоздок и негибок, чтобы создать ту модулировку объемов и пространств, которая необходима для человека, идущего пешком. Неслучайно ведутся поиски более гибких объемов, образованных из секций сложной конфигурации (работы Кандилиса, Жосика и Вудса во Франции, предложения Ленинградского комбината по компоновке домов). Характерными чертами пространственной среды современного жилого района являются: неограниченные возможности обзора, горизонтальность композиции «видового» кадра, разряженность расположения свободно стоящих объемов, длительная «экспозиция» каждого кадра, постепенность смены зрительных кадров в движении.
Необходимо отметить, что качество строительства многих новых районов довольно высокое, архитектурные решения несмотря на стандартизацию разнообразны и изобретательны: различные ограждения балконов, разнообразие цветовых решений, использование вертикальных стенок, обогащающих фасады светотенью, активное озеленение и малые формы. И все же после проделанных 1000— 1200 метров пешеходного пути нас не оставляет впечатление однообразия, монотонности и неуютности, причина которого лежит в основе пространственных решений, не учитывающих закономерности восприятия их человеком при движении за определенный отрезок времени.
Корбюзье предвидел эти недостатки, когда писал о том, как представлялась ему застройка будущего: «Все это должно быть работой человека, рост которого колеблется между 1,5 и 1,9 метра. Если бы выставить этого человека один на один против обширных пространств, он бы устал. Нужно суметь сжать городской пейзаж и придумать измерительные элементы в соответствии с нашим масштабом. Эта проблема является задачей архитектуры; в архитектуре работают посредством контрастов и создают симфонию из простых и сложных элементов, маленьких и больших, легких и могучих. Огромные конструкции будущей планировки раздавят нас: нужно найти общую меру между нами и этими гигантскими произведениями».
Другой важнейшей чертой городской среды, от которой зависит ее образ, является «количество» и «качество» природы в городе. По мере роста городов природа, зелень все более изгонялась из переуплотненной городской структуры. Становилась все более очевидной необходимость введения природы в город. Одним из главных принципов современного строительства жилых районов на окраинах крупных городов является максимальное озеленение территорий, разуплотнение застройки, свободная постановка домов в пространстве. Природа вернулась в город. Однако размер территорий и низкая плотность их заселения привели к утрате социального смысла городского поселения. Между тем город как воплощение современной цивилизации привлекает человека высокой интенсивностью деловой, общественной и культурной жизни, а также возможностями наибольшего количества контактов, встреч, собраний. Малая информационная насыщенность растянутых пространств, монотонность и однообразие зрительных впечатлений создают другой, негородской характер среды. К тому же элементы природы, включенные в жилые районы, не удовлетворяют психологической потребности в природе современного городского человека. Зелень дворов, пусть даже очень больших и хорошо озелененных, и зелень так называемых микрорайонных садов — это еще не природа, не та «настоящая» природа, к которой человек стремится, когда уезжает «за город». В то же время для маленьких детей и людей преклонного возраста эти озелененные дворы слишком велики и неуютны. В результате растянутость жилой застройки приводит к удалению ее от «настоящей природы», делая утомительными переходы до транспортных остановок и торговых центров.
Возможность уехать из города в «настоящую» природу необходима человеку так же, как и полноценная сугубо городская среда. Можно с уверенностью утверждать, что усредненное решение характера среды (застройка с элементами природы в большем количестве, чем это нужно гигиенически, но в значительно меньшем, чем это необходимо человеку психологически) не имеет преимуществ ни собственно города, ни настоящей природы и не может заменить собой ни то, ни другое. Существует много градаций природного пейзажа в городе — от сугубо культивированного до произвольно-естественного. Заросшие бурьяном территории новых микрорайонов со случайно посаженными деревьями и кустарниками никак не могут конкурировать с естественным природным ландшафтом. Художник, ландшафтный архитектор могут найти в каждом случае именно ту меру регулярности, культивированности, которая необходима в городе, а сокращение территорий сделает возможным постоянный уход за ней.
Неравномерное распределение «городского» и «природного» в структуре города, а мощный контраст контраст концентрированной городской среды с естественной природой создает разнообразие окружающей человека среды. Этот контраст воспринимается не только визуально, но и функционально. Здания, реклама, витрины, множество людей, большое количество информации, подстриженная зелень, закованная в каменную рамку, асфальтированные дороги разных видов — вот она, искусственная среда. И среда естественная — с монотонным хлорофиллом зелени, безлюдная, тихая, с пением птиц, с прохладной землей. «Ибо человек рожден с лю¬овью к чистому воздуху, наполняющему его легкие, к сухой тропинке, расстилающейся под ногами, и к всепроникающему теплу солнца, ласкающего кожу».
Еще одно качество, влияющее на характер среды,— безлюдность или оживленность. Городской среде свойственна определенная густота населения и сжатость улиц и площадей. Отсутствие традиционной улицы в современных новых городах приводит к уничтожению определенного психологического «климата» в городе. Отказ от улицы является наиболее разрушительной идеей ортодоксального урбанизма. Улица — это связь чего-то с чем-то, путь куда-то. Магазины, кинотеатры, выставки, рестораны — это конкретные причины того, почему людей притягивает улица. Еще один фактор — та привлекательность, которой обладают люди для людей: «человек ищет человека». Этот фактор зачастую игнорируется теми урбанистами и архитекторами, которые исходят из того, что жители городов ищут пустоту, порядок и покой. Это так, но не совсем. Количество людей, окружающих человека в городе, влияет в гораздо большей степени на характер пространственной среды, чем это может показаться. Безлюдность и оживленность могут быть и положительным и отрицательным факторами; степень концентрации людей в пространстве может быть запланирована архитектором-градостроителем, как и само пространство. Люди, их деятельность — это активный компонент пространственной среды.
Таким образом, сильная тяга к естественному, к природе и одновременное стремление к городскому, каменному, к геометрическим формам не является противоречием. Двойственность требований человека к пространственной среде, его окружающей, хорошо выражена французским урбанистом Стефаном Орбахом: «Люди стремятся вырваться из каменных громад в лес, на море, к природе. Но город снова тянет к себе — там работа, магазины, зрелища». Архитектурная среда города — вместилище развивающегося в ней жизненного процесса, и в то же время она стимулирует или тормозит этот процесс, активно воздействует на мысли и чувства человека. Необходимо, чтобы богатству, сложности человеческих запросов и склонностей отвечали богатство, сложность и оригинальность архитектурной среды.
"Городская среда и ее характер"
Е. Беляева
«Декоративное искусство СССР» 4/1973
Окружающая среда... Мы постоянно ощущаем ее вокруг себя. И в то же время трудно четко сформулировать: в чем же заключается ее характер? Что делает окружающую человека городскую среду в одних случаях близкой, понятной, приятной ему, в других — чужой, холодной и даже враждебной? Можно ли архитектору и художнику заранее предвидеть, «спроектировать» тот неуловимый и всегда особый внутренний дух, который присущ как величественным ансамблям Ленинграда, так и тихим провинциальным городам, шумным современным улицам и дворам в жилых кварталах.
Архитектурная среда исторически сложившегося города — объект художественного творчества, формируемый не единовременно, а постепенно. Постепенные изменения вносит время, обновляются и заменяются здания, что-то исчезает, что-то добавляется. Однако есть какие-то качества, которые являются как бы основой. Это в первую очередь отношения физических размеров объемов и пространств, формирующих данную среду, ее характер. Ограничения зрения накладывают свой отпечаток на восприятие пространств. Так, городские пространства, протяженность которых не превышают 25 м, вызывают ощущение интимности. Это cвязано с тем, что в пределах такого расстояния мы имеем возможность узнавать людей в лицо и даже различать выражения лиц. Это масштаб наших старых улиц.
Городские пространства протяженностью более 130—140 м кажутся человеку гипертрофированными, так как это максимальные расстояния, когда человек различает действия людей, движения, жестикуляцию. Наконец, на расстоянии до 1200 м мы еще видим людей, далее их уже не видно совсем. Таким образом, в монументальных перспективах, протяженность которых больше 1200 м, человек вообще перестает играть роль. Характер среды особенно важен в зонах пешеходного движения, где человек непосредственно воспринимает окружающее его пространство. Путешествие по новым жилым районам, когда в поле зрения попадают одни и те же громадные дома, значительно удаленные друг от друга, кажется человеку более длинным и утомительным, чем такой же длины путь по «городской» улице, меняющей направление, имеющей выступы, заглубления фронта застройки, декоративные элементы, входы, витрины, разрывы в застройке, неожиданно открывающие вид в глубинные пространства. Ведь пешеходная зона — это не просто асфальтированная дорожка, изолированная от транспортного движения. Это, в первую очередь, зона, где человеку нужен тот пространственный масштаб, который соответствует его размерам и силам, где богатство зрительных впечатлений соответствует скорости пешего хождения. Таким образом, скорость движения человека и возможности его восприятия являются одним из важнейших определителей «человеческого» масштаба пространственной среды города, ее характера.
Масштаб окружающей среды создают ближняя и дальняя зоны восприятия. Идея о пространственном разделении архитектуры «человеческого» масштаба (в ближней зоне) и «городского» (в дальней зоне восприятия) принадлежит Корбюзье. Он считает, что необходимо отвести огромные силуэты небоскребов на второй план с нашего поля зрения: «Если небоскребы поднимают свои этажи на высоту 200 метров, то между этими гигантскими сооружениями и центром остающихся свободными пространств будут устроены бульвары с густо поставленными постройками в один, два или три этажа с последовательными уступами, где будут находиться магазины... рестораны и кафе... Улица будет перестроена главным образом при помощи элементов, соответствующих человеческому масштабу».
Рассмотрим характер среды привычной для нас трассы пешеходного движения в старом, исторически сложившемся городе — улицы Пикк в Таллине. Главная причина притягательности и очарования этой улицы состоит в том, что масштаб в пределах возможностей человека как в смысле преодоления расстояния, так и в смысле организации точек зрения. Характерными чертами пространственной среды улицы средневекового города являются: фиксированные точки зрения вдоль улицы; вертикальность композиции видового кадра; преобладание объемов над пространством; короткая экспозиция каждого кадра, внезапность их смены.
Анализ районов современной массовой застройки (район Мустамяэ в Таллине) позволяет сделать вывод, что секционные дома не могут сформировать сомасштабную человеку «ближнюю зону»; длинный «брусок» пяти-девятиэтажного дома слишком громоздок и негибок, чтобы создать ту модулировку объемов и пространств, которая необходима для человека, идущего пешком. Неслучайно ведутся поиски более гибких объемов, образованных из секций сложной конфигурации (работы Кандилиса, Жосика и Вудса во Франции, предложения Ленинградского комбината по компоновке домов). Характерными чертами пространственной среды современного жилого района являются: неограниченные возможности обзора, горизонтальность композиции «видового» кадра, разряженность расположения свободно стоящих объемов, длительная «экспозиция» каждого кадра, постепенность смены зрительных кадров в движении.
Необходимо отметить, что качество строительства многих новых районов довольно высокое, архитектурные решения несмотря на стандартизацию разнообразны и изобретательны: различные ограждения балконов, разнообразие цветовых решений, использование вертикальных стенок, обогащающих фасады светотенью, активное озеленение и малые формы. И все же после проделанных 1000— 1200 метров пешеходного пути нас не оставляет впечатление однообразия, монотонности и неуютности, причина которого лежит в основе пространственных решений, не учитывающих закономерности восприятия их человеком при движении за определенный отрезок времени.
Корбюзье предвидел эти недостатки, когда писал о том, как представлялась ему застройка будущего: «Все это должно быть работой человека, рост которого колеблется между 1,5 и 1,9 метра. Если бы выставить этого человека один на один против обширных пространств, он бы устал. Нужно суметь сжать городской пейзаж и придумать измерительные элементы в соответствии с нашим масштабом. Эта проблема является задачей архитектуры; в архитектуре работают посредством контрастов и создают симфонию из простых и сложных элементов, маленьких и больших, легких и могучих. Огромные конструкции будущей планировки раздавят нас: нужно найти общую меру между нами и этими гигантскими произведениями».
Другой важнейшей чертой городской среды, от которой зависит ее образ, является «количество» и «качество» природы в городе. По мере роста городов природа, зелень все более изгонялась из переуплотненной городской структуры. Становилась все более очевидной необходимость введения природы в город. Одним из главных принципов современного строительства жилых районов на окраинах крупных городов является максимальное озеленение территорий, разуплотнение застройки, свободная постановка домов в пространстве. Природа вернулась в город. Однако размер территорий и низкая плотность их заселения привели к утрате социального смысла городского поселения. Между тем город как воплощение современной цивилизации привлекает человека высокой интенсивностью деловой, общественной и культурной жизни, а также возможностями наибольшего количества контактов, встреч, собраний. Малая информационная насыщенность растянутых пространств, монотонность и однообразие зрительных впечатлений создают другой, негородской характер среды. К тому же элементы природы, включенные в жилые районы, не удовлетворяют психологической потребности в природе современного городского человека. Зелень дворов, пусть даже очень больших и хорошо озелененных, и зелень так называемых микрорайонных садов — это еще не природа, не та «настоящая» природа, к которой человек стремится, когда уезжает «за город». В то же время для маленьких детей и людей преклонного возраста эти озелененные дворы слишком велики и неуютны. В результате растянутость жилой застройки приводит к удалению ее от «настоящей природы», делая утомительными переходы до транспортных остановок и торговых центров.
Возможность уехать из города в «настоящую» природу необходима человеку так же, как и полноценная сугубо городская среда. Можно с уверенностью утверждать, что усредненное решение характера среды (застройка с элементами природы в большем количестве, чем это нужно гигиенически, но в значительно меньшем, чем это необходимо человеку психологически) не имеет преимуществ ни собственно города, ни настоящей природы и не может заменить собой ни то, ни другое. Существует много градаций природного пейзажа в городе — от сугубо культивированного до произвольно-естественного. Заросшие бурьяном территории новых микрорайонов со случайно посаженными деревьями и кустарниками никак не могут конкурировать с естественным природным ландшафтом. Художник, ландшафтный архитектор могут найти в каждом случае именно ту меру регулярности, культивированности, которая необходима в городе, а сокращение территорий сделает возможным постоянный уход за ней.
Неравномерное распределение «городского» и «природного» в структуре города, а мощный контраст контраст концентрированной городской среды с естественной природой создает разнообразие окружающей человека среды. Этот контраст воспринимается не только визуально, но и функционально. Здания, реклама, витрины, множество людей, большое количество информации, подстриженная зелень, закованная в каменную рамку, асфальтированные дороги разных видов — вот она, искусственная среда. И среда естественная — с монотонным хлорофиллом зелени, безлюдная, тихая, с пением птиц, с прохладной землей. «Ибо человек рожден с лю¬овью к чистому воздуху, наполняющему его легкие, к сухой тропинке, расстилающейся под ногами, и к всепроникающему теплу солнца, ласкающего кожу».
Еще одно качество, влияющее на характер среды,— безлюдность или оживленность. Городской среде свойственна определенная густота населения и сжатость улиц и площадей. Отсутствие традиционной улицы в современных новых городах приводит к уничтожению определенного психологического «климата» в городе. Отказ от улицы является наиболее разрушительной идеей ортодоксального урбанизма. Улица — это связь чего-то с чем-то, путь куда-то. Магазины, кинотеатры, выставки, рестораны — это конкретные причины того, почему людей притягивает улица. Еще один фактор — та привлекательность, которой обладают люди для людей: «человек ищет человека». Этот фактор зачастую игнорируется теми урбанистами и архитекторами, которые исходят из того, что жители городов ищут пустоту, порядок и покой. Это так, но не совсем. Количество людей, окружающих человека в городе, влияет в гораздо большей степени на характер пространственной среды, чем это может показаться. Безлюдность и оживленность могут быть и положительным и отрицательным факторами; степень концентрации людей в пространстве может быть запланирована архитектором-градостроителем, как и само пространство. Люди, их деятельность — это активный компонент пространственной среды.
Таким образом, сильная тяга к естественному, к природе и одновременное стремление к городскому, каменному, к геометрическим формам не является противоречием. Двойственность требований человека к пространственной среде, его окружающей, хорошо выражена французским урбанистом Стефаном Орбахом: «Люди стремятся вырваться из каменных громад в лес, на море, к природе. Но город снова тянет к себе — там работа, магазины, зрелища». Архитектурная среда города — вместилище развивающегося в ней жизненного процесса, и в то же время она стимулирует или тормозит этот процесс, активно воздействует на мысли и чувства человека. Необходимо, чтобы богатству, сложности человеческих запросов и склонностей отвечали богатство, сложность и оригинальность архитектурной среды.
"Городская среда и ее характер"
Е. Беляева
«Декоративное искусство СССР» 4/1973